Юджи, как я и предполагал, было четырнадцать, как и мне. А это значит, что сейчас ему следовало учиться в старшей школе. Более того, он там и учился, а по выходным старательно корпел над новыми украшениями, причем корпел с удовольствием, потому что ему действительно нравилось создавать красивые и необычные вещи.

Как и сказала мать, у Юджи и впрямь был к этому талант. Причем возник он очень рано, лет в шесть, и с тех пор мальчишка каждую свободную минуту что-то придумывал, делал, мастерил. Причем так успешно, что два года назад лаира решила оформить увлечение сына во что-то более серьезное и неожиданно преуспела, так как недорогие, но при этом качественные, уникальные и на редкость красивые украшения оказались очень востребованными, и ювелирная лавка «От Юджи Нома» быстро набрала популярность.

Правда, поскольку сам Юджи являлся несовершеннолетним, то лавка и, соответственно, бизнес были оформлены на лаиру Нома. Она самостоятельно вела все дела, освоила работу бухгалтера, продавца и одновременно менеджера. Сама общалась с покупателями, заказывала материалы, вела сайт и делала всю сопутствующую работу, оставляя на сына самое сложное. При этом лаира совершенно правильно стремилась оградить его от влияния крупных корпораций — они бы неопытного парнишку попросту сожрали. Ну или превратили бы в узаконенного раба, лишив той самой свободы творчества, которой он так дорожил.

Юджи, кстати, это тоже понимал, поэтому и не стремился выделяться. Он даже в школе учился под девичьей фамилией матери, чтобы его никто не связал с ювелирной лавкой, и раньше времени не доставал.

Я также понял, почему ни он, ни мать так отчаянно не хотели съезжать из так называемого Проклятого дома — просто здесь, несмотря на дурную славу этого места, они были счастливы. У лаиры Нома этот дом был неразрывно связан с теплыми воспоминаниями о муже, а у Юджи, соответственно, об отце. Поэтому, когда год назад они впервые получили предложение о продаже, оба без колебаний отказались. И отказывались потом многократно. Не испугались ни угроз, ни анонимных, невесть как подброшенных в гостиную писем, красочно рассказывающих про ужасы, некогда творившиеся в этом здании.

Правда, после случившегося в прошлый сан-рэ решимость лаиры Нома и дальше сохранить лавку серьезно поколебалась.

— В этот раз только чудом обошлось, а что будет дальше? — удрученно сказала она, когда мы коснулись болезненной темы. — А если бы Юджи тогда не повезло? Если бы с ним случилось что-то серьезное? Я бы себе никогда этого не простила.

— Они обещали переломать мне руки, — тихо признался парень, едва лаира вышла на кухню. Сидящий на подоконнике Ши проводил ее внимательным взглядом, но поскольку у него в лапах была более интересная игрушка — маленькое золотое колечко с камушком, то следом он не побежал, а остался сидеть, сжимая украшение с таким видом, словно это было последнее кольцо в его жизни. — Особенно пальцы, чтобы я работать больше не смог. Но сами били только в корпус. Так, чтобы синяков было меньше. Знали, что делали, уроды.

— А про дом они что-нибудь говорили?

— Сказали, чтобы мы валили отсюда как можно быстрее и дальше. Я тхаэрам все это передал, но не знаю, насколько долго этих клайров продержат в камере. Видеозапись у меня, конечно, приняли, но сказали, что раз нельзя идентифицировать записывающее устройство и того, кто его использовал, то это могут расценить как инсценировку. Мои побои тоже оказались несерьезными. Следов магии в переулке не нашли. Про тебя я не сказал, хотя они спрашивали. Ответил только, что слышал голос, но не видел лица, так что твоего описания у них нет. В общем, скользко все… как бы потом не оказалось, что подонков выпустили за отсутствием состава преступления. Они ведь и вернуться могут, правда?

Я пристально взглянул на обеспокоенного ювелира.

— А в первый раз на тебя где напали?

— На соседней улице. Те же самые уроды. Правда, тогда они были в масках, но голоса я бы точно не перепутал.

— Они и тогда хотели, чтобы вы уехали?

— Да. Лавка, если ты об этом, их не интересовала, но мама все равно не верит, что все дело в доме. Считает, что слухи про исчезновения людей — обычная городская страшилка. И что бандитам нужно просто выдавить нас с рынка.

Я качнул головой.

— Это не страшилка. Я на неделе покопался в Сети. Как минимум пять подтвержденных исчезновений в вашем доме за двести лет все-таки было. Существует вероятность, что один из живших здесь магов… Дарус Лимо… создал где-то здесь временную петлю, и все эти люди в нее каким-то образом угодили.

— Лимо? — нахмурился Юджи. — Где-то я уже слышал это имя…

— По нему в Сети информации почти нет, — посетовал я. — Пространственный маг. Сильный, опытный, только малость безумный. Преступник, убийца, все дела. Умер лет двести с небольшим назад. Так что я даже снимков его нигде не нашел.

— Точно! Снимки! — вдруг подскочил парень и неожиданно выбежал из-за гостиной. — Погоди, я сейчас!

— Юджи, ты куда? — удивленно посмотрела на сына вернувшаяся лаира Нома. А потом укоризненно покачала головой и осторожно поставила на столик поднос с тремя чашками и ароматным, похожим на кофе напитком. — Простите его, лэн Гурто. Сын у меня временами такой непоседливый. Но у него совсем нет друзей, поэтому я очень рада, что на его пути встретились вы.

— Скажите, лаира, а вы что-нибудь знаете о человеке по имени Дарус Лимо? — спросил я, когда она присела напротив.

Женщина пожала плечами.

— Только то, что было в тех письмах. Якобы на этом доме лежит проклятие этого человека и что дом приносит несчастье всем, кто здесь живет. Что жить тут нельзя и всем, кто это читает, лучше немедленно съехать. Но я считаю это лишь попыткой на нас надавить и посеять сомнения. За двадцать лет я не видела здесь ничего необычного. А если что-то такое и было, то нам оно точно вреда не принесло.

— А что именно вы видели необычного?

— Ну… один раз я спустилась на кухню ночью и обнаружила, что там горит свет, хотя я точно помню, что выключала его перед сном. Еще раз я проснулась от того, что, как мне показалось, слышала чей-то голос, но когда я заглянула в спальню сына, то обнаружила, что он крепко спит.

Она ненадолго задумалась.

— Было еще кое-что… знаете, такое… странное. Однажды я позвала Юджи к ужину и прождала его почти рэйн. За ним такое частенько водится, он совершенно забывает о времени, когда работает, поэтому иногда мне приходится спускаться в мастерскую по два-три раза. Но когда я спустилась в тот раз, он сильно удивился. И спросил, зачем я вернулась, если он пообещал прийти через половину рэйна, а времени прошло всего десять мэнов.

Я насторожился.

— Мастерская находится в подвале?

— Да. Туда ведет всего одна лестница и возле нее висят двое часов. Одни на входе, у самой двери, так что я, если прохожу мимо, всегда могу сориентироваться, сколько времени Юджи трудится. А вторые находятся внизу, у него перед глазами, чтобы он почаще вспоминал, что из одной только работы жизнь не состоит. И знаете… в тот раз, когда он сказал, что пришло всего десять мэнов, я проверила и обнаружила, что его часы показывают именно столько времени. Ровно десять мэнов. Тогда как часы наверху утверждали, что прошел целый рэйн, и я никак не могу этого объяснить. Потом, конечно, часы мы сверили, перевели время, и все стало как прежде. Но иногда я действительно замечаю, что в какой-то из комнат часы могут начать резко бежать или, наоборот, отставать. Но больших проблем это не доставляет. Тем более раз вы говорите, что здесь когда-то жили и перестраивали дом по своему усмотрению сразу два пространственных мага.

Я ненадолго задумался.

То есть временные аномалии здесь все-таки бывают?

— Скажите, лаира, в то время, как вы замечали неполадки с часами, больше ничего необычного в доме не происходило?

— Насколько я могу судить, нет. Все остальное было в полном порядке.

— А эти случаи происходили в одних и тех же местах или же время «прыгало» в разных помещениях?